Петро Рух. Цикл стихов «Глазами души»
* * *
О Господи, дай мне способность излиться
Стихами на белую скатерть страницы,
На солнечных бликов веселые пятна,
Чтобы Тебе этим сделать приятно,
Чтобы Тебе преподнес я стихи —
Чистые капли волшебной реки.
* * *
Я чувствую, как падает засов
С врат сердца, и звучит в своей великой сути
В нем, Господи, любви к Тебе тот вечный зов,
Который прежде непонятен был и смутен.
* * *
Спасибо, Господи, за то, что Ты такой,
Каким способен быть лишь только Ты один,
За то, что Ты — само блаженство и покой,
За то, что Ты — мой полновластный господин.
Спасибо, Господи, за радости мои.
Увы, немногие способны их понять.
Спасибо за победоносные бои
С лукавым бесом глубоко внутри меня.
Спасибо, Господи, за беды и за боль,
Которые я принял из Твоей руки.
Поскольку боль и беды посланы Тобой,
То эти боль и беды для меня сладки.
Спасибо, Господи, за то, что я — душа,
Корпускула Твоей любви и красоты,
За жизнь мою, что неизменно хороша,
Поскольку в ней, о Господи, есть Ты.
* * *
К Тебе в стихах-молитвах обращаясь,
К прекрасному владыке бытия,
Я словно в лучик счастья превращаюсь.
В молитвах этих вся душа моя.
В них ни о чем я не прошу, о Боже,
Тебе в своих лишь чувствах признаюсь.
Они Тебе понравятся, быть может.
Послушай же, как я Тебе молюсь...
* * *
Мне этой ночью Ты опять приснился.
И снова было все как в прошлый раз:
Я ждал Тебя, но Ты не появился,
И я все слезы выплакал из глаз.
И это чувство, что Ты где-то рядом,
Как в этом сне, осталось наяву —
Что наблюдаешь неотрывным взглядом
Ты, мой Господь, за тем, как я живу.
* * *
Я слушал о Тебе, и сердце потекло
Рекой безбрежною, не знающей конца,
Туда, где радостно, прекрасно и тепло,
Где все соединяются сердца.
Так сладок этот вкус, и я его хочу
Пить постоянно, вечно и без меры,
Припав к живительному, чистому ключу.
С приходом счастья к нам приходит вера.
* * *
Вот и снова зима. Первый снег на дворе.
В печке громко пылают дрова.
В лунном блеске как будто бы все в серебре.
И из сердца струятся слова.
Ночь светла. За окном молчаливый простор —
Путь к когда-то забытым мирам.
А наш дом среди снегом засыпанных гор —
Твой прекрасный, сияющий храм.
* * *
Здесь повсюду Твои золотые следы,
Здесь пронизано все Твоим чистым дыханьем.
Как пчелу ароматом, влечешь меня Ты
Своим нежным, таинственным очарованьем.
Очень просто, без всяких возвышенных фраз
Ты когда-нибудь встретишь меня на пороге,
Улыбнешься слегка уголочками глаз
И студеной воды дашь напиться с дороги.
* * *
Ты — глубина безграничного неба.
Ты — чистота родниковой воды.
Ты — легкость пушистого белого снега.
Ты — вечная тайна далекой звезды.
Ты — бесконечный поток вдохновенья.
Ты — сила невинности и простоты.
Ты — вечность, живущая в каждом мгновенье.
Ты — исполненье заветной мечты.
Ты — не символ, не образ, не плод моих грез.
Ты гораздо живее, чем я.
И роса на траве — это капельки слез,
В них любовь золотая Твоя.
* * *
Синь неба Твоего в моем окне,
И тополя в сиянье золотом…
Мой самый нежный, Ты живи во мне,
Твое творенье пусть мне будет домом,
Где только Ты, где свет Твоих очей
Зовется солнцем, а Твое дыханье
Любовью бесконечною Твоей
Питает жизнь в огромном мирозданье.
* * *
С каждым днем Ты все ближе и ближе,
С каждым днем все полней и полней
Своим вечным присутствием дышишь
В каждой клеточке жизни моей.
Все счастливей, свободней и проще
Мне, о Господи, день ото дня.
Словно свежесть березовой рощи,
Ты вливаешься нежно в меня.
* * *
Пускай небеса по-осеннему плачут,
Пусть серость и слякоть, и пусть не везет,
Ты — жизни моей золотая удача,
Ты — мой навсегда голубой небосвод.
* * *
Мне однажды придется отдать
Все, к чему я успел так привыкнуть.
Все, что просто я взял поиграть,
Я верну, не успев даже пикнуть.
Но есть то, что не вырвут года,
Не отнимет ни смерть и ни старость.
Я Тебя никогда не отдам.
Я с Тобой никогда не расстанусь.
* * *
Хочу я стать Твоей послушной скрипкой,
Чтобы в руках Твоих самозабвенно
Играть и видеть лишь Твою улыбку,
Которой нет прекрасней во вселенной.
Мне б научиться знать Твои желанья,
Чтобы всегда стараться их исполнить.
Лишь только это в целом мирозданье
Способно смыслом жизнь мою наполнить.
А в небе звезды с полною луною —
О нет, это Твои сияют очи.
Ты, как игрушкой, наслаждайся мною.
Пусть сделаю я все, что Ты захочешь.
* * *
Дорога через горный перевал.
Пишу стихи. Кончается бумага.
Здесь в детстве я вот так же ликовал
Пред волшебством божественного мага —
Творца вот этих безмятежных скал,
Земли моей красот чудесных стольких.
Господь, я с малых лет Тебя искал,
А взрослые меня сбивали с толку.
Вот радостный весенний ветерок
Тихонько шепчет мне Твое посланье
О том, что скоро, в надлежащий срок,
Исполнятся заветные желанья,
Что облако невежества и тьмы
Над нами вдруг рассеется однажды,
И утолим, к Тебе вернувшись, мы
Извечно нас терзающую жажду
По той любви, которой нет конца,
И по возможности с Тобой общаться
И красотою Твоего лица
С немыслимым блаженством восхищаться.
* * *
Чудеса происходят на каждом шагу.
Их таинственный, добрый вершитель,
Хоть по воле Твоей я сейчас не могу
Твою дивную видеть обитель,
Хоть с Тобою общаться пока не дано
Мне, Тебя лично видя и слыша,
Тем не менее, я ощущаю давно
Столько милости, льющейся свыше.
Каждый день удивляюсь я многим вещам,
Что все время со мной происходят.
Но, защитник мой и покровитель, ища
Взор Тебя мой, пока не находит.
Пусть не видят глаза, мой возлюбленный друг,
Облик Твой, но ведь сердце не слепо:
Все полно, все пронизано в мире вокруг
Твоей нежной заботой и светом.
* * *
Ты смотришь вселюбящим оком
Все глубже и глубже в меня.
И в сердце чудесным потоком
Все новые песни звенят.
* * *
Свои стихи я не придумал, нет —
Я слышал, как во мне их тихо пели.
Быть может, я — Твой маленький сонет,
Что Ты сыграл однажды на свирели,
И что, как легкий летний ветерок,
Умчался вдаль, чтоб разнести по свету
Всем, кто идет по тысячам дорог,
Твои простые, нежные приветы.
* * *
Все есть игра. Но лишь в Твою игру играть я
Хочу, где все мы — дети одного отца,
Где все живые существа — друг другу братья,
И где любовь — без различенья и конца.
* * *
Смиренным быть — быть с миром в сердце значит
И с миром целым быть всегда в любви.
О Господи, Тебе молюсь и плачу:
Смиренным быть меня благослови.
* * *
Гордыня наша — наш заклятый враг,
Источник всех несчастий, зол и бед.
Она одна ответственна за мрак,
Скрывающий от нас Твой чистый свет.
К смиренному Ты постучишься Сам,
Дашь знание из сердца и извне.
Смиренный люб земле и небесам.
Смиренье ниспошли, о Боже, мне.
* * *
Я тоскую, как в клетке птица.
Я гляжу в синеву, скорбя.
Может, просто мне все еще снится,
Будто я покинул Тебя?
* * *
Даже в обществе близких людей я как перст одинок,
Даже солнечным днем мне темно, словно пасмурной ночью,
Ибо спрятался Ты от меня. И какой тогда прок
От всего, на что смотрят мои бесполезные очи?
И какой тогда прок, что я жив и что пульс есть в висках?
Или, может быть, жизнь без Тебя мне лишь просто приснилась,
А реальность — вот эта моя неземная тоска
По Тебе, по любви, по служенью. И в ней Твоя милость.
* * *
Я плыву, подобно кораблю,
В океане разных мелочей.
Верю и надеюсь, и люблю.
О Господь, Ты — свет моих очей.
Жизнь прожить — не поле перейти.
Господи, пожалуйста, позволь
Мне шагать по моему пути,
Никому не причиняя боль.
Сделай, чтоб мне было по плечу
Выполнить мой непростой обет:
Что бы ни случилось, я хочу
Никого не обижать в ответ.
* * *
Избавь меня от зависти и злобы,
От чувства превосходства и престижа,
Исправь мой ум и мое сердце, чтобы
Я сделался дорожной пыли ниже,
Как дерево, чтоб стал я терпеливым,
В почтении склоняясь пред другими,
Чтобы всегда я, кроткий и счастливый,
Молился на Твое святое имя.
* * *
Пусть карманы порою пусты,
Пусть невзгоды здесь чаще удач,
Все богатство мое — это Ты,
Ты — души моей ласковый врач.
Пусть цветут или вянут луга,
Пусть я юн или в блеске седин,
Я — Твой вечный смиренный слуга,
Ты — возлюбленный мой господин.
* * *
Я согласен со всем, что случилось
И что может случиться со мной.
От Тебя все приму я как милость,
Как любви Твоей дар неземной.
Не боюсь, не противлюсь, не ною
И на все говорю Тебе «да».
Делай все, что захочешь, со мною.
Я Тебе доверяю всегда.
* * *
Ты велик, мы ничтожно малы.
Мудр Ты, мы глупы и низки.
Ты так добр, мы порочны и злы.
Ты блажен, мы же мрем от тоски.
Ты один независим, а мы
Без Тебя ни на что не годны.
Ты есть свет, мы под пологом тьмы.
Пробужден Ты, нам снятся лишь сны.
Ты чистейший, в сердцах наших грязь.
Ты — Творец, мы — творцы только бед.
И от зависти нашей давясь,
Говорим мы: «Тебя просто нет!»
* * *
Из любви Твоей мудрой и нежной
Этот мир целиком состоит.
Ну а мы так горды и мятежны.
И к Тебе наше сердце таит
Зависть — дань нашей низшей природе.
И, соперника видя в Тебе,
Год за годом мы тщетно проводим
В безнадежной с Тобою борьбе.
Мы, сражаясь с Тобой и друг с другом,
Претендуем на место Твое.
И от гонки упорной по кругу
Мы страдаем, кряхтим, устаем.
Но есть те, кто с Тобою в общенье
Пребывая и тихо любя,
Счастья полные и восхищенья,
Наконец обретают себя.
Но есть те, кто не ведают горя,
Кроме горя разлуки с Тобой,
В чьем нехитром, простом разговоре
Может истину слышать любой.
* * *
Не звенит Твой серебряный смех,
Мой таинственный, мой неизвестный,
Словно спрятался Ты ото всех
В синеокой пучине небесной
Над туманами хлебных полей,
Над лесной зеленеющей гущей.
Но лишь Ты всех родней и милей,
О мой ласковый, мой всемогущий.
* * *
Ты солнцу подобен, я — капле воды,
Росинке, и в ней отражаешься Ты.
Так было, так есть и так будет всегда,
Лишь чище, прозрачней пусть станет вода,
Пусть капелька станет огня горячей,
Согревшись теплом Твоих ярких лучей.
*
* *
Я всем сердцем своим ощущаю великую жажду
По огромной любви, по огромному, вечному счастью.
Я — частица Твоя, что с Тобой разлучилась однажды.
Эта злая разлука меня разрывает на части.
Жизнь моя без Тебя — все равно, что без пламени свечка,
Что гитара в руках, на которой отсутствуют струны.
Дорогой мой Господь, воцарись в моем сердце навечно,
От горячей любви чтобы, Господи, стал я безумным.
* * *
Без Тебя бессмыслен этот мир.
Ты один лишь только мне и нужен.
Без Тебя мне белый свет не мил,
Океан чудес подобен луже.
Пусть мой взор направится к Тебе,
Пусть другого больше я не вижу.
И пусть Ты, Господь, в моей судьбе
С каждым днем становишься все ближе.
Помоги мне помнить каждый миг
О Тебе и быть счастливым этим.
Твой таинственный, прекрасный лик —
Лучшее, что только есть на свете.
* * *
Я кошу траву Твоей корове
На Твоем лугу в Твоем краю
И Тебе с любовью в каждом слове
Я молитву нежную пою.
Облака уносятся на север,
Покидая синий небосвод.
И сажусь я на душистый клевер,
И внезапно понимаю: вот!
Вот, о чем насвистывает ветер!
Вот, что птицы на ветвях поют!
Слышу я везде на белом свете
Лишь молитву нежную мою.
СВЯТЫЕ
Они совсем такие же, как Ты —
Им лишь труднее, ведь они не Боги —
Как дети, милосердны и просты,
И как отцы, заботливы и строги.
Они — слезинки на Твоих глазах,
Твоей любви пролившиеся капли.
И кто о них ни слова не сказал,
Тот о Тебе сказать сумеет вряд ли.
* * *
По-современному устроенный уют
Царит внутри урбанистической вершины.
А там, внизу, как в муравейнике, снуют,
Толпясь, толкаясь, пешеходы и машины.
На клумбах пышно распускаются цветы,
А бомжик кинул в них бычок от папиросы…
Доволен ли всем здесь происходящим Ты? —
Я вновь себя извечным мучаю вопросом.
Быть может, да, Господь, а может быть, и нет.
Не так уж важно, признают ли это люди,
Но это солнце и его горячий свет —
Твое имущество. Так было, есть и будет.
Здесь, Боже, все Твое, что может видеть взор,
А также все, что нам увидеть не по силе.
В Твоей большой картине крохотный узор —
Весь этот город с чередой автомобилей.
Похоже, что порой Ты любишь поиграть
В машинки, в домики, в снующих человечков.
Ты — наш хозяин. Ты для нас отец и мать.
И лишь с Тобой одним мы связаны навечно.
Мы можем думать, будто это все не так,
Мы можем с этим быть упорно не согласны,
Но каждый наш поступок, каждый вдох и шаг
Тобой дарованы. И это так прекрасно!!!
*
* *
Не прошу я о хлебе насущном в молитве моей.
Ты нас, грешных, и так всем, чем нужно, снабдил и снабжаешь.
Ну, а если порой не снабжаешь — Тебе ведь видней.
Что есть благо для нас, Ты один только, Господи, знаешь.
Доставлять Тебе радость — вот все, чего я так хочу.
Я желаю всегда, где бы, с чем бы и с кем бы я не был,
Быть подобным горящему чистой любовью лучу,
Бескорыстной любовью к Тебе, мой Господь, а не к хлебу.
* * *
Я прошу не спасенья от ада
И не теплого места в раю.
Научиться мне, Господи, надо
Исполнять только волю Твою.
* * *
Если Ты был бы только лишь тем,
Чьею волей творятся миры,
Кто единственный властен над всем,
Я б не принял условий игры.
Как бы ни был Ты, Боже, велик,
Я бы не подчинился Тебе.
Ведь в геенне гореть я привык
Средь безумия, мук и скорбей.
Приговор Твой я б принял любой,
Но Тебе бы угодным не стал.
Я — мятежник. И власть над собой
Признаю только ту, что чиста,
Что добра, благодарна, нежна...
Я отдал Тебе сердце свое.
И причина тому лишь одна:
Ты — любви океан без краев.
* * *
Не быть способным ошибаться и страдать,
Всегда все знать, а не надеяться и верить,
Не мочь проигрывать — лишь вечно побеждать
И никогда не рисковать ни в коей мере,
Не отдавать всего себя и не платить
За верность и любовь немыслимую цену —
Твоя неполнота. Чтоб это возместить,
Есть мы — чтоб сделать совершенной жизни сцену.
* * *
Я не знаю Тебя. Но я знаю, что тот Ты, кого я
Повсеместно ищу и всем сердцем мечтаю о ком,
Ибо сердце мое, хоть нечистое, все же живое,
И оно мне велит рисковать, все поставив на кон.
И поэтому я ставлю все, к чему я так привязан,
Все желанья свои ради этой заветной мечты.
Я не знаю Тебя. Мы с Тобой не встречались ни разу.
Но у жизни моей Есть одна только цель — это Ты.
* * *
Я люблю не за милость, что даришь Ты мне вновь и вновь.
Это слишком практично и благоразумно бы было.
Но совсем непрактична, неблагоразумна любовь,
Ведь любовь — неземная и мне неподвластная сила.
Я люблю Тебя, Господи, что еще можно сказать?
Только то, что грущу и тоскую я, ибо не вижу
Твой таинственный облик, улыбку Твою и глаза,
И хочу, чтобы Ты был еще ощутимей и ближе.
* * *
Я счастлив оттого, что счастлив Ты
И что любовь Твоя всегда со мною,
Что Ты — источник вечной красоты,
Что Ты — обитель мира и покоя.
Для беспокойства в жизни нет причин,
Ведь я — слуга такого господина!
Я, словно искра с пламенем свечи,
С Тобой, о Боже, связан воедино.
* * *
Как в песне, I just call to say I love You —
Звоню сказать, что я Тебя люблю.
Тебя я сладостно и нежно славлю,
Творя молитву тихую свою.
В моей руке молитвенные четки —
Мой телефон. Я трепещу, боясь
Помех на линии, поскольку четкой
Должна быть эта между нами связь.
Что я могу сказать? Твое лишь имя.
Прекрасней, чем оно, слов в мире нет.
Сжимаю четки пальцами своими.
И сердце наполняет теплый свет.
* * *
Я жадно о Тебе читаю в книгах,
Не с тем чтобы чему-то научиться,
А с тем чтобы все больше с каждым мигом
Тобою любоваться и гордиться.
* * *
В мире вечной любви — Твой волшебный спектакль,
Где играешь Ты самую главную роль.
В заколдованном мире же, здесь все не так —
Здесь Ты лично являешься только порой.
Заколдованный мир предназначен для тех,
Кто на сцену залез и играет Тебя,
Соревнуясь в безумной своей слепоте.
Им претит быть с Тобою, служа и любя.
Потому нет Тебя, Ты невидим для них,
Ибо Ты никому не желаешь мешать,
Ибо Ты — не тиран, а чудесный родник,
Из которого каждая вышла душа.
Невидимка, дарующий все даже тем,
Кто не верит в Тебя, кем Ты так нелюбим,
Ты снабжаешь их всем, кто б чего ни хотел,
Ибо добр, чуток Ты к их желаньям любым.
И с тех пор, как во мне жар безумья потух,
Я подобным Тебе невидимкою стал.
Я — не часть этой чуждой мне жизни. Я — дух,
Дух стихов о Тебе в этих книжных листах.
* * *
Незаметный, смиренный слуга,
Невидимка живет для других.
Неизвестно нам где берега
Его вечно открытой руки,
Его вечно открытой души,
Отдающей лишь все и всегда.
«Невидимкой мне быть разреши», —
Я просил. Ты ответил мне: «Да».
* * *
Меня как будто нет. Я — крошка льдинки,
Твоим теплом согретая случайно.
С Тобой мы, значит, оба невидимки.
Существованье наше — это тайна.
Мы оба в этом мире не на сцене.
Мы оба за кулисами, не так ли?
Но я готов платить любую цену,
Чтоб быть частичкой Твоего спектакля.
*
* *
Ты со мной говоришь через тексты священных писаний,
Через чистых, смиренных, Тебя возлюбивших людей.
И из них, тех двоих, что во мне говорят голосами,
Ты отчетливо слышен как совести голос моей.
А второй — это ум, эгоизмом моим оскверненный.
Глас его мне претит, ибо лжив он, завистлив и глуп.
Текст писаний любой, в этом грязном уме преломленный, —
Потерявший свой дух милосердья безжизненный труп.
Голос совести чист. В жизни он применимее книги,
Ибо полностью слеп тот, кто книгой свой взор заслонил.
Совесть. Книга. Когда нужно мне выбирать между ними,
Голос Твой выбираю и следую твердо за ним.
* * *
И вот великого певца светлейший царь спросил:
«Скажи, как это может быть, о баловень удачи, —
Тебя, кого непревзойденным мир провозгласил,
Поет великолепней нищий музыкант бродячий?»
Танзен ответил: «Средь певцов обычных первый — я.
Но он иной, тот странник, что так выглядит убого.
О государь, я — лучший зз поющих для тебя.
А тот святой, блаженный человек поет для Бога».
Как эта притча сладостна для сердца моего!
В ней для меня, о Господи, Твои благословенья.
Я — Твой поэт. Ты — тот, на самом деле для кого
Мой каждый стих, мой каждый вдох и каждое мгновенье.
УВИДЕТЬ ТЕБЯ МОЖЕТ КАЖДЫЙ
Господь милосердный, пожалуйста, мне разреши
Сказать величайшую из существующих истин:
Увидеть Тебя может каждый — глазами души.
Для этого только их нужно открыть и очистить.
*
* *
Мой Господь ненаглядный, меня укради!
Я — душа, это значит — частица Твоя!
Верю: вечность с Тобой у меня впереди,
Лишь об этом мечтаю и думаю я!
* * *
Слова закончились, остановившись где-то,
И растворились в чувстве полноты.
О Господи, мне в тишине рассвета
Своей любовью отвечаешь Ты.